Осиновый кол в могилу колдуна

В Клюкове хоронили колдуна. Подойти к гробу, где покоился страшный старик, отважились немногие смельчаки. Покойного не любили при жизни и продолжали бояться после смерти


Иллюстрация: shaminskiy.at.tut.by



В селе Клюкове хоронили колдуна. Подойти к гробу, где покоился страшный старик, отважились немногие. Сельчане в отдалении молча наблюдали за погребением, изредка перешептываясь друг с другом. Заколачивать крышку и опускать домовину в могилу наняли братьев из соседней деревни: те постоянно находились под градусом и ничего не боялись – ни колдунов, ни самого дьявола. К тому же, им пообещали выдать два литра самогона и закуску. Когда могила была засыпана землей, один из членов этой пьяной похоронной команды вбил в могилу здоровенный осиновый кол. "Так надо, – объяснили сельчане. – Теперь Ерофеич не поднимется, не будет по селу бродить и живых пугать". Некоторые, правда, считали эту меру не вполне достаточной. Особенно расстраивалась бабка Вера, чья матушка была родом из Вологодской губернии. "Надо было Ерофеича из избы не вперед ногами выносить, а головой, – шептала бабка, – а когда его на погост тащили, у первой реки остановиться, перевернуть в гробу и пятки подрезать. Мамка рассказывала, что у них так завсегда делали, когда колдунов хоронили..." Наконец, все было кончено. Народ с облегчением потек с кладбища. Собрались все в избе у Никифоровны. Думали – поминать усопшего или нет. Вроде бы, надо помянуть усопшего, но поминают ли колдунов – никто вспомнить не мог. "Как же за помин-то души пить, ежели он ее черту продал!" – сердилась бабка Вера. Решили просто так выпить и закусить. Пили сначала молча, но вскоре спиртное сделало свое дело – народ расхрабрился. Стали вспоминать, как помирал колдун Ерофеич. А помирал он тяжко. Несколько дней подряд его били судороги и он неоднократно падал с печки. Так под печкой и помер. А еще говорили, что перед смертью колдун старался свою волшебную силу передать. Пока еще мог ходить, бродил по селу и зазывал каждого встречного к себе в дом. Только никто к нему не пошел – страшно было. Лишь когда Ерофеич совсем ослаб, заходили к нему некоторые сердобольные сельчане – накормить да воды подать. Но все равно старались держатся от умирающего подальше и из рук ничего не давали, воду и еду ставили так, чтоб сам мог дотянуться. Предлагали, говорят, лекарства, но Ерофеич от них отказался. Колдун – он и есть колдун...

Помню, когда я ребенком отдыхал летом в деревне у бабы Нюши – сестры моей родной бабушки – мне запрещали ходить на двор к Кузиным. Все деревенские были убеждены, что старая Кузина – ведьма. Баба Нюша рассказывала, что она умеет оборачиваться свиньей, а ровно в полночь из трубы их дома вылетает пламя – это ведьма по своим колдовским делам полетела. Я однажды не удержался и, превозмогая страх, ночью подкрался к Кузинскому дому. Действительно, ровно в 12 ночи из трубы вылетел сноп искр. Тогда я жутко испугался, а теперь вот думаю, что печь эти самые Кузины чем-то не тем топили... Между прочим, деревня эта от Москвы всего в 200 км находилась, то есть не так уж и далеко от "цивилизации".

Что же касается покойного Ерофеича из Клюкова, то за несколько лет до его кончины я с ним встречался и даже имел непродолжительную беседу. Думаю, колдуном его считали не случайно. Уже тогда, то есть 15 лет назад, он казался очень старым. И внешность имел необычную: у него были длинные седые волосы, густая спутанная борода и колючий "волчий" взгляд. Жил Ерофеич бобылем, разговаривать не любил, вина не пил, а в его ветхом домишке, стоящем на самом краю села рядом с погостом, на котором его потом и схоронили, не было ни иконки, ни лампадки. На улицу Ерофеич выходил только под вечер, а что делал днем – одному черту известно (сельчане уверяли, что Ерофеич никогда не работал, жил продуктами с собственного огорода). Ходил он всегда насупившись, смотрел на белый свет исподлобья. Завидев идущего с большой суковатой палкой колдуна, сельчане спешили укрыться в избах, опасаясь "сглаза и порчи". Все свои беды (картошку колорадский жук поел, Ванька-тракторист вместе с трактором в речку свалился, теленок издох, куры плохо несутся, Матрену муж бросил и к почтальонше ушел и т.п.) они приписывали исключительно колдовским козням Ерофеича. Однако ссориться с ним, а тем паче побить, никто никогда не решался. Я, как городской житель, только смеялся над простодушием деревенских. И однажды, несмотря на то, что меня пытались отговорить, решил пойти проведать загадочного старика. Ерофеич встретил меня нелюбезно, в горницу не пустил. Отрекомендовался я писателем – мол, пишу книгу о деревне, собираю материал и хотел бы побеседовать со старожилом. Но говорить со мной старик не захотел. "Болтают тут про меня невесть что. Все потому, что подлый здесь народ живет, все пьяницы да лентяи... А с вами не о чем нам говорить, ничего я не помню и не знаю. Идите, откуда пришли..." Вот, собственно, и все слова, услышанные мной от Ерофеича. Позже мне кто-то рассказал, что Ерофеич – не местный. Будто бы еще во времена коллективизации он был раскулачен и сослан в Сибирь, но с полпути сбежал, долго где-то скрывался, а потом, когда можно стало, осел в Клюкове. Здесь он не сумел найти общий язык с местными жителями, ни с кем не подружился. Наверное, потому, что, во-первых, был чужаком, а во-вторых, обладал такой пугающей внешностью. В общем, Ерофеич затаил на людей обиду, этим и объяснялись странности его поведения. А поскольку в Клюкове испокон веков жила вера в нечистую силу, местные приняли его за чародея. Да Ерофеич от этого звания и не отказывался. Наверное, ему нравилось, что люди его боятся. И только когда он совсем занемог, страшно ему стало умирать в одиночестве, потому-то и стал он ходить по селу и зазывать к себе. Но сельчане истолковали его действия по-своему – записали в колдуны.

Традиционно в народе считается, что колдуны могут быть добровольные, невольные и природные. Добровольный, понятно дело, становился таковым по собственной воле, совершив соответствующий обряд. Невольному насильно (с помощью различных уловок) передавал знания умирающий колдун. Природный колдун имеет свою генеалогию: девка родит девку, эта вторая принесет третью, и родившийся от третьей мальчик сделается на возрасте колдуном, а девочка – ведьмой. Люди боялись все трех категорий колдунов и для изобличения их использовали обычно три средства: вербную свечу, осиновые дрова и рябиновый прут. Говорили, что если зажечь умеючи приготовленную свечу, то колдуны и колдуньи покажутся вверх ногами. Равным образом, стоит истопить в Великий четверг осиновыми дровами печь, как тотчас все колдуны придут просить золы. Рябиновая же палочка помогает опознать этих недоброхотов во время светлой заутрени: они стоят задом к иконостасу. Было и еще несколько способов выявить колдуна. Например, положить нож острием кверху и прочитать воскресную молитву (Да воскреснет Бог) с конца – тогда колдун либо заревет, либо начнет скверно ругаться. Или взять "сорокообеденный ладан" (пролежавший на престоле во время сорокоуста), растереть в порошок, всыпать в вино либо пиво и дать колдуну выпить – тогда он начнет ходить по избе с одного угла на другой и дверей не найдет. А если в это время предложить ему напиться поганой воды, хотя бы из лоханки, он охотно выпьет ее и затем потеряет всю силу. Был способ и единолично расправиться с колдуном. Для этого достаточно было ударить его наотмашь левой рукой, не оборачиваясь назад. Если при этом прольется кровь, то чародей уже испортился и в колдуны больше не годится.

Вот если бы в селе Клюкове знали хотя бы один из таких способов, то давно бы выяснили, что Ерофеич никаким колдуном не являлся, а был просто несчастным, разобиженным на весь свет, одиноким и странным человеком. Напрасно в его могилу осиновый кол вбили.

Как соловей майской ночью: обнародована запись вокала Успенской без фонограммы

В Москве прошел мемориальный "Музыкальный марафон поддержки от звезд "Русского Радио". Он призван поддержать и тех, кого коснулись страшные события 22 марта в "Крокус Сити Холле", и всех жителей страны, вселить в них веру. Любовь Успенская исполнила на марафоне два хита

Выбор читателей